Развитие российского и зарубежного законодательства, предусматривающего уголовную ответственность за незаконное обращение лекарственных средств и медицинских изделий

Правовая регламентация уго­ловной ответственности за незаконное обращение лекарственных средств и отмечает, что проблема незаконного обращения лекарственных средств имеет давнюю историю. Попытки борьбы с фальсифицированными лекар­ствами в России прослеживаются на протяжении многих веков. Еще в конце XVI в. создается Аптекарский приказ, призванный осуществлять контроли­рующие функции за деятельностью аптек. В конце XVII в. при Аптекарском приказе появились так называемые алхимисты — лица, уполномоченные исследовать химический состав и качество лекарств. При этом в 1844 г. был внесен проект Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, который содержал нормы, предусматривающие ответственность за нарушение правил об учреждении аптек, правил о внутреннем устройстве и управлении аптека­ми и правил приготовления и отпуска лекарств из аптек. Позже в Уголовных кодексах РСФСР 1922, 1926, 1960 гг. содержались нормы, позволяющие ква­лифицировать преступления, совершаемые на объектах фармацевтического рынка.[1]

На основе проведенного исторического анализа правовой регламента­ции незаконного обращения лекарственных средств и медицинских изделий выделены следующие основные тенденции его развития:

-отсутствие последовательности при определении критериев уста­новления уголовной ответственности за незаконный оборот лекарственных средств;

-расширение перечня составов преступлений, позволяющих обеспе­чить привлечение к уголовной ответственности лиц, занимающихся незакон­ным оборотом лекарственных средств;

-включение в уголовное законодательство статей, устанавливающих ответственность за использование товаров, продукции, предметов для обще­ственного потребления, позволившее на определенном этапе квалифициро­вать деяния, в том числе связанные с незаконным обращением лекарственных средств.[2]

Анализ особенности закрепления ответственности за незаконное обращение лекарственных средств и медицин­ских изделий в уголовно-правовых актах таких стран, как Германия, Китай, Испания, Голландия, Турция, Республика Кыргызстан и др. Сравнительно-правовой анализ позволил автору сделать вывод о том, что большинство зару­бежных стран (например, Испания, Аргентина, Армения, Кыргызская Респу­блика) относят незаконное обращение лекарственных средств и медицинских изделий к преступлениям против здоровья населения или общественного здоровья. Представленный подход, который предусматривает расположение норм об ответственности за незаконное обращение лекарственных средств в главе, закрепляющей ответственность за преступления против здоровья населения, актуален и для нашей страны.

Законодательный подход к правовой регламентации рассматриваемого явления в зарубежном уголовном законодатель­стве часто существенно различается. Например, это касается определения круга тех деяний, которые следует считать преступными. К таким деяниям нередко относят подделку, продажу, изготовление, хранение, распростра­нение, сбыт, изменение, выдачу, а в некоторых кодексах отдельные статьи предусматривают еще и рекламу, применение, доставку и предложение на продажу лекарственных средств. В то же время в УК РФ не закреплена ответ­ственность за хранение фальсифицированных лекарственных средств, что, по мнению диссертанта, не верно, и необходимо обратить внимание на такой опыт зарубежных стран.

Анализ зарубежного уголовного законодательства показал, что в отдель­ных странах нормы не содержат указания на наличие каких-либо обществен­но опасных последствий (Аргентина, Голландия, Испания), в то время как нормы, закрепленные в законодательстве других стран (Армения, Испания, Азербайджан, Израиль), предусматривают наступление последствий. Данной точки зрения придерживается и российский законодатель, устанавливающий в п. «б» ч. 2 и ч. 3 ст. 2381 УК РФ наступление общественно опасных послед­ствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью либо смерти человека или двух и более лиц по неосторожности.

Полагаем, что для УК РФ актуальной является позиция зако­нодателей Испании, Эстонии и Литвы, которые в качестве обязательного признака субъективной стороны указанных преступлений предусматрива­ют цель сбыта. Определенный интерес для российского законодательства также представляет конструкция статей Уголовного кодекса Китая, диспо­зиции которых являются бланкетными (т. е. для уяснения того, что имен­но называется поддельным или некачественным лекарством, необходимо обратиться к другому источнику, а именно к положениям Закона Китайской Народной Республики о регулировании лекарственных средств). Подобный подход, основанный на разделении ответственности и нормативного опре­деления явлений, не имеющих прямого отношений к уголовному законода­тельству, по мнению соискателя, должен браться за основу отечественным законодателем.

Литература:

1. Юркина Т.П. Проблемы квалификации обращения фальсифици­рованных лекарственных средств //Медицинское право. 2013. № 1. — С. 21-25.
2. Деревянская Т. П. Отграничение преступлений, связанных с неза­конным обращением лекарственных средств, от административных правона­рушений // Вестник Барнаульского юридического инсти­тута МВД России. 2014. № 2(27). — С. 11-13.