Вопросы уголовной ответственности за посягательства на свободу совести и вероисповедания

Аннотация: автором отмечается, что с содержательной точки зрения стандарты уголовной ответственности представлены в виде результата гармоничного сочетания и системного толкования двух блоков конституционных положений: 1) о содержании и пределах права на свободу совести и вероисповедания и 2) об основаниях и пределах уголовно-правового регулирования.

Гарантированные Конституцией РФ религиозные свободы, равно как и ограничение этих свобод, выход за пределы которых может при определенных обстоятельствах влечь за собой потребность в уголовно-правовом воздействии, которое, тем не менее, ни в этом случае, ни в каком ином, не должно сопровождаться нарушением самих религиозных свобод.

Анализ правовых позиций Конституционного Суда РФ по вопросам, связанным с реализацией права на свободу совести и вероисповедания через призму установления уголовной ответственности, позволил сформулировать ряд значимых выводов.

Обеспечение социальной стабильности, мира и спокойствия с необходимостью требует, чтобы в сфере внешней реализации гражданами их прав и свобод был введен определенный порядок и установлены пределы, за рамками которых поведение человека может рассматриваться как злоупотребление своим правом и одновременное нарушение прав других лиц.

Этот правовой порядок включает в себя широкий набор средств конституционного, административного, уголовно-правового и иного содержания, которые избираются государством, исходя из общих конституционных стандартов регулирования отношений между государством и личностью.[1,с.95]

Реализация гражданами права на свободу совести и вероисповедания с необходимостью сопряжена со сферой реализации права на свободу мысли, выражения мнений, свободой собраний, митингов и шествий, в силу чего она может вторгаться в область реализации прав и свобод иных лиц, а потому должна быть урегулирована, с учетом равноценности всех прав и свобод, исходя из начал светскости, идеологического плюрализма и недискриминации.

В сфере проявления права на свободу совести и вероисповедания потенциально конфликтные ситуации могут быть связаны со злоупотреблением религиозными правами и свободами, дискриминацией по признакам религии со стороны государства, злоупотреблением правом на свободу выражения мнений; при этом основной принцип их устранения и минимизации состоит не в позитивном обязывании государства установить порядок реализации прав и свобод, а в нормативном оформлении пределов их реализации, определении оснований для правомерного ограничения и возложения ответственности.

Конституционные предписания не содержат различий в основаниях ограничения каких-либо прав, гарантированных основным законом страны: права и свободы граждан могут быть ограничены федеральным законом толь ко в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционно го строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.[2,с.173]

Если посягательство на свободу совести и вероисповедания криминализировано по основаниям, связанными с нарушением прав и свобод граждан, важно учесть, минимум два обстоятельства: а) речь в данном случае идет не только собственно о религиозных, но и иных правах и свободах граждан, б) далеко не всякое религиозно мотивированное поведение может рассматриваться как проявление религиозной свободы.

Криминализация общественно опасных деяний, совершаемых в сфере реализации и конфликтного столкновения права на свободу совести с иными правами граждан, должна соответствовать общим стандартам установления уголовной ответственности, т.е. с учетом их распространенности, характера и степени опасности, противоправности и виновности.

Список литературы:

1. Бахметьев П.В. Оценка норм об ответственности за преступления против свободы совести и вероисповедания в контексте их компаративистского анализа // Общество и право. 2016. № 3 (57). С. 94 —97.
2. Бахметьев П.В. Конституционные стандарты уголовной ответственности за посягательства на свободу совести и вероисповеданий // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2016. № 18. С. 171 — 182.